Образы-символы в сказках Пушкина
Сказки Пушкина многоплановы, национальны и очень символичны. Это не просто пересказы волшебных сюжетов, а настоящие авторские творения, в которых очень хорошо заметна вся сила таланта создателя.
Наверное, именно поэтому сказочные произведения до сих пор очаровывают, восхищают, полностью захватывают воображение читателей.
Какие же образы-символы встречаются в них?
Сразу же вспоминается белая красавица-лебедь, терзаемая злым коршуном. Гвидон спасает ее, убивая страшного пернатого хищника.
Эта сцена, как и образы ее участников, глубоко символична.
Лебедь – прекрасная белая птица. Издавна у русского народа она считается символом чистоты, красоты и глубокой преданности. О лебединой любви существует легенда, ее сила воспевается в трогательной песне.
Белоснежная, изящная птица любит один раз на всю жизнь, и мы понимаем, что Гвидону очень повезло: он нашел верную супругу, на которую всегда может положиться.
Более того, царский сын спас ее от верной гибели. Злой коршун терзал прекрасную птицу. Это тоже довольно сильный образ-символ.
Коршун – хищник, таскающий из гнезд птенцов, ворующих гусят, утят, цыплят прямо со двора. В представлении русского народа, он может приносить сильный вред.
У Пушкина пернатым хищником оборачивается черный колдун. На наших глазах схватка двух птиц перерастает во что-то гораздо большее. Это сражаются прекрасная волшебница и страшный чародей, а в глобальном смысле – добро и зло.
И светлым бы силам не победить, если бы не вмешался простой человек:
Бьется лебедь средь зыбей,
Коршун носится над ней;
Та бедняжка так и плещет,
Воду вкруг мутит и хлещет…
Тот уж когти распустил,
Клев кровавый навострил…
Но как раз стрела запела,
В шею коршуна задела —
Коршун в море кровь пролил,
Лук царевич опустил;
Смотрит: коршун в море тонет
И не птичьим криком стонет,
Лебедь около плывет,
Злого коршуна клюет,
Гибель близкую торопит,
Бьет крылом и в море топит…
Символически мощных образов в сказках Пушкина – огромное множество. Вспомним хотя бы, как начинается все та же «Сказка о царе Салтане»:
Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
Три пряхи – очень яркий образ-символ, отсылающий к греческой мифологии. Согласно эллинским представлениям, человеческими судьбами управляют три мойры (парки), родные сестры.
Одна берет жребий новорожденного. Вторая начинает ткать его, причем в буквальном смысле: из-под ее рук выходит жизненная нить судьбы. Наконец, третья ножницами разрезает жребий, что символизирует собой смерть человека.
Что же мы видим в сказке? Ткачиха и повариха – две завистливые сестры молодой царицы, постоянно пытающиеся поменять судьбу неугодного им племянника. Правда, тут Пушкин отходит от греческой традиции.
Не менее символичен герой другой волшебной сказки – Золотой петушок. Его образ отсылает, в первую очередь, к мифологическим представлениям древних славян.
Они считали, что есть такой петух, который своим громким пением возвещает о сотворении мира и о его конце. Если крик этой магической птицы прозвучит на заре – быть беде.
Тут же можно вспомнить и скандинавские легенды. Согласно им, в божественных чертогах живет петух по имени Гуллинкамби. Его задача – заголосить, как только коварный Локки поведет армии мертвецов в наступление.
Так магическая птица подаст знак, дающий возможность всем другим богам объединиться и защититься. Аналогии со «Сказкой о золотом петушке» проводить не нужно – они слишком очевидны.
Золотая рыбка – еще один символически наполненный образ. Вообще, она, по представлениям многих народов, должна приносить удачу и богатство. В «Сказке о рыбаке и рыбке» так и происходит.
Попавшая в невод морская владычица охотно выполняет все желания старухи. Причем, сварливая героиня не хочет ничего вечного, мудрого, доброго, ее интересует только вещное: богатство, чины, шикарные хоромы.
И рыбка все это охотно приносит, полностью выполняя свое мифологическое предназначение.
Однако тут Пушкин использует еще один мощный символ, который потом прочно войдет в народное сознание: разбитое корыто. Благодаря именно бессмертному произведению великого классика, оно стало знаком чрезмерной жадности и разбившихся алчных надежд:
Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался, к старухе воротился —
Глядь: опять перед ним землянка;
На пороге сидит его старуха,
А пред нею разбитое корыто.
Практически любой пушкинский волшебный текст наполнен иносказаниями и образами, за которыми скрывается гораздо больший смысл, чем кажется сначала.
И для исследователей, и для читателей в них таятся удивительные открытия, которые можно разгадать, лишь полностью проникнувшись атмосферой чудесных произведений.