Как Пушкин комментирует письмо Татьяны к Евгению Онегину

Письмо Татьяны – одна из важнейших композиционных частей романа «Евгений Онегин». Пушкин предваряет его комментарием, который по своему объёму превосходит длину самого письма.

В первой части комментария поэт пытается объяснить причину поступка героини. Писать любовное письмо, и вообще признаваться в любви первой, в то время было не принято.

Татьяна понимала, что нарушает этикетные нормы и совершает предосудительный в глазах света шаг. Именно поэтому её письмо начинается со строк:

«Я к вам пишу — чего же боле?
Что я могу ещё сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать…»

Душа Татьяны выше условностей. Героиня готова скомпрометировать себя в глазах тётушек и маменьки, но молчать о своём чувстве не может.

Объясняя это, Пушкин сравнивает юную девушку с искушёнными светскими львицами:

Кокетка судит хладнокровно,
Татьяна любит не шутя
И предается безусловно
Любви, как милое дитя.
Не говорит она: отложим —
Любви мы цену тем умножим,
Вернее в сети заведём;
Сперва тщеславие кольнём
Надеждой, там недоуменьем
Измучим сердце, а потом
Ревнивым оживим огнём…

С точки зрения того, как (говоря языком этих самых кокеток) «заполучить в свои сети мужчину», Татьяна поступает необдуманно.

Мужчина должен чувствовать, что женщина от него ускользает – только тогда она будет для него интересна. Получая же любовное признание, он понимает, что добиваться ему нечего.

Более того, он сам начинает чувствовать себя жертвой, и, опасаясь быть окончательно пойманным в сети брака, спасается бегством.

Онегин разделяет светскую мораль. Получив письмо Татьяны, он поступает ровно по этой схеме.

Между тем, у неискушённой в плетении интриг, да и не способной на них, Лариной не было и мысли лишить его свободы. Она вела себя искренно и простодушно – вот и вся её «вина» перед взыскательным судьёй.

 

Также в комментарии Пушкин упоминает о том, что письмо Татьяны было написано по-французски, а труд перевода он взял на себя.

В данном признании отразилась реальная картина той эпохи: многие дворяне владели французским языком лучше, чем русским.

Пушкин не осуждает этого, признаваясь: «без грамматической ошибки я русской речи не люблю». Эта милая деталь дорога ему, как воспоминание о тех женщинах, которым писал он сам, чьи письма ему доводилось получать.

Что делать! повторяю вновь:
Доныне дамская любовь
Не изъяснялася по-русски,
Доныне гордый наш язык
К почтовой прозе не привык.

Между тем, опубликовав письмо Татьяны, поэт дал блестящий образец владения родным языком, показав, что весь необходимый арсенал требуемых для этого средств в русском языке имеется.

Во многом благодаря этому фрагменту романа, получила право на жизнь русская женская лирика. Пушкин дал женщине право лирического высказывания.

 

Наконец, комментарий автора завершается прямым признанием в неравнодушии к языку и стилю Татьяны:

Письмо Татьяны предо мною;
Его я свято берегу,
Читаю с тайною тоскою
И начитаться не могу.
Кто ей внушал и эту нежность,
И слов любезную небрежность?
Кто ей внушал умильный вздор,
Безумный сердца разговор,
И увлекательный и вредный?
Я не могу понять. Но вот
Неполный, слабый перевод,
С живой картины список бледный
Или разыгранный Фрейшиц
Перстами робких учениц…

Пушкина трогает спонтанность письма, его юношеская небрежность, склонность Татьяны к романтическим преувеличениям. Во всех этих признаках поэт видит подлинную живость девической души, которая любит «трепетно и нежно».

Тем и дорога автору его героиня, любимое создание его таланта, которому он доверил так много собственных тайн.