Сравнение Татьяны и Ольги в романе Пушкина «Евгений Онегин»

Приём сравнения персонажей часто используется в художественной литературе для лучшего понимания характеров героев, их индивидуальных особенностей.

Особенно эффектно выглядят сопоставления родственников: родителей и детей, братьев, сестёр.

На первый взгляд, эти люди должны быть похожи. Но когда это не так, несходство родных по крови героев производит особенное впечатление.

Так происходит и в романе Пушкина «Евгений Онегин». Читая описания Ольги и Татьяны Лариных, мы удивляемся тому, как эти непохожие создания могли вырасти в одной семье.

Опираясь на право первородства, сначала Пушкин должен был бы сказать, что представляет собой Татьяна, но поэт начинает повествование с младшей сестры. Для её характеристики автору достаточно одной строфы:

Всегда скромна, всегда послушна,
Всегда как утро весела,
Как жизнь поэта простодушна,
Как поцелуй любви мила;
Глаза, как небо, голубые,
Улыбка, локоны льняные,
Движенья, голос, лёгкий стан,
Всё в Ольге… но любой роман
Возьмите и найдёте верно
Её портрет: он очень мил,
Я прежде сам его любил,
Но надоел он мне безмерно…

 

Невинная, лёгкая, светлая, как утро, Ольга по-своему обаятельна, и её юная прелесть завораживает романтика Ленского. А вот повидавший разных женщин Онегин скажет об Ольге с присущей ему едкой иронией: «Кругла, красна лицом она, // Как эта глупая луна, // На этом глупом небосклоне».

Евгений вслух проговаривает то, что Пушкин не называет прямо. Ольга поверхностна, глупа. Этот эпитет относится к луне и небосклону, но сравнение с ними как бы переносит определение на саму героиню.

Возможно, вся «вина» Ольги – в её простодушном соответствии своему полу и возрасту. Она – обычна.

 

Пушкина же гораздо больше интересует девушка необычная, меняющая канонические представления о романтической героине. Поэт прямо просит:

Позвольте мне, читатель мой,
Заняться старшею сестрой.

 

Всё в Татьяне, начиная с её немодного имени и всегда печального облика, сперва контрастирует с жизнерадостной Ольгой:

Ни красотой сестры своей,
Ни свежестью ее румяной
Не привлекла б она очей.
Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная боязлива,
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой.
Она ласкаться не умела
К отцу, ни к матери своей;
Дитя сама, в толпе детей
Играть и прыгать не хотела
И часто целый день одна
Сидела молча у окна…

 

На фоне жизнерадостной сестры Татьяна выглядит дикаркой. Мир грёз для неё дороже мира детских забав. Татьяна не любит рукоделья, не играет в кукол – кажется, всё, что прилично делать девочке, ей неинтересно.

Зато фантазия, воображение разрослись в Татьяне чрезвычайно: «…страшные рассказы // Зимою в темноте ночей // Пленяли больше сердце ей».

Татьяна любит природу и книги. И с тем, и с другим состоит в родстве её стихийная душа:

Она любила на балконе
Предупреждать зари восход,
Когда на бледном небосклоне
Звёзд исчезает хоровод,
И тихо край земли светлеет,
И, вестник утра, ветер веет,
И всходит постепенно день…

 

Если Ольга – день, солнце, то Татьяна – ночь, луна.

Ольга представляется окружённой подругами, с юности ей назначен завидный жених. Татьяна всегда одна. Даже в своей любви к Онегину она заранее обречена на одиночество.

Ольга постоянна, «всегда скромна, всегда послушна», а её сестра при всей своей внешней тихости – мятежна, трепетна.

Внешне Ольга красавица, прелестный цветок, выращенный заботливыми родителями, а Татьяна – редкое сказочное растение из дремучего бора собственных снов, прячущее себя под листья.

 

Сёстры совсем не похожи друг на друга, но их родство подчёркнуто Пушкиным, ведь обе девушки выросли на русской почве, обе дороги ему как художественные типы.

Только один из образов отходит для поэта в область романтической идиллии, а другой видится началом новой типологии русских женских характеров.