Тема судьбы в романе Пушкина «Евгений Онегин»

Судьба или «фатум», как некий дополнительный грозный персонаж, довлеет над героями романа «Евгений Онегин».

Если в реальной жизни обыватели часто соединяют в своём сознании понятия судьбы и Божьей воли, то в художественном произведении волю провидения зачастую можно соотнести с замыслом автора.

Судьба Татьяны, Онегина, Ольги и Ленского находится в руках Пушкина, но отношение к судьбе у них разное.

 

В языке Пушкина слово «судьба» синонимично понятиям жизненного пути, божественной предопределённости, «воли неба».

Знакомя читателя с Евгением, поэт сообщает, что он «всевышней волею Зевеса» — наследник всех своих родных.

Ирония в том, что над Онегиным – не христианский Господь, а языческий Зевс, волей которого действительно вполне могло бы быть своенравное решение неизвестно почему наделить Онегина материальным богатством.

Ироничный тон продолжается в следующей строфе:

Судьба Евгения хранила:
Сперва Madame за ним ходила,
Потом Monsieur её сменил…

От чего же хранила Онегина судьба? От серьёзного образования и строгих воспитателей. Питомец неги и лени возрос как нетронутый нарцисс, что, было, безусловно, прекрасно с точки зрения избалованного дитяти, но выглядело печально с настоящей стороны.

 

Другой герой романа, 18-летний поэт Ленский, понимает судьбу в романтическом ключе:

…Он верил, что друзья готовы
За честь его приять оковы
И что не дрогнет их рука
Разбить сосуд клеветника;
Что есть избранные судьбами,
Людей священные друзья;
Что их бессмертная семья
Неотразимыми лучами
Когда-нибудь нас озарит
И мир блаженством одарит.

Пушкин недаром употребляет архаичный вариант «судьбАми», подчёркивая книжный, далёкий от реальности характер этого понятия.

Ленский идеалист, мир видится ему в ореоле романтической мечты, для него ещё не порушены святыни дружбы, верности, любви.

Перед роковой дуэлью поэт оставляет стихи, в которых предчувствует близкую гибель:

…Куда, куда вы удалились,
Весны моей златые дни?
Что день грядущий мне готовит?
Его мой взор напрасно ловит,
В глубокой мгле таится он.
Нет нужды; прав судьбы закон.
Паду ли я, стрелой пронзённый,
Иль мимо пролетит она,
Всё благо: бдения и сна
Приходит час определённый;
Благословен и день забот,
Благословен и тьмы приход!

Он благословляет любую волю неба и оставляет высшим силам право решить свою участь.

Смирение кажется странным в столь юном сердце. Оно настолько чисто, нежно, исполнено веры, что контраст его с сумрачной и эгоистичной душой Онегина поражает читателя.

Пушкин даёт свершиться высочайшей несправедливости, убивая Ленского и оставляя в живых Онегина. Тем реалистичней рассказанная им история столкновения мечты и реальности, небесной грёзы и житейской рассчётливости.

 

Татьяна воспринимает мир как христианка. Она верит в предначертанность жизненного пути, определяемого Божьей волей.

Даже рядовые на первый взгляд события девушка читает как знаки неба. Она живёт не в земном, а в космическом пространстве и времени, соизмеряя свои действия с ходом планет, сменой времён года, огромным и таинственным Замыслом Творца.

В письме к Онегину Татьяна пишет:

…То в вышнем суждено совете…
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой…

Она рассматривает собственную жизнь, как перечень причин того, что творится с её сердцем ныне. Онегин ощущается ею одновременно в романтическом и наивно-простонародном ключе: как «суженый», данный Богом.

Его избирает Татьяна как хранителя своих тайн, защитника чести и спутника жизни:

Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слёзы лью,
Твоей защиты умоляю…

Так можно обращаться к супругу, который отвечает за свою жену перед Богом.

Возможно, именно этот глубинный смысл письма отталкивает Онегина, который видит в нём слишком явное желание девушки выйти замуж и боится ответственности.

Сожалея о любимой героине, Пушкин комментирует поступок Татьяны:

Татьяна, милая Татьяна!
С тобой теперь я слезы лью;
Ты в руки модного тирана
Уж отдала судьбу свою.
Погибнешь, милая; но прежде
Ты в ослепительной надежде
Блаженство темное зовешь,
Ты негу жизни узнаешь,
Ты пьешь волшебный яд желаний,
Тебя преследуют мечты:
Везде воображаешь ты
Приюты счастливых свиданий;
Везде, везде перед тобой
Твой искуситель роковой.

Эпитет «роковой» указывает на предопределённость встречи героев. Татьяна – чиста, Онегин – её искуситель, тот, кто навсегда смутит её покой и, увы, не сделает счастливой.

В ответной исповеди, Евгений рисует перед девушкой картину их возможного брака:

Что может быть на свете хуже
Семьи, где бедная жена
Грустит о недостойном муже,
И днем и вечером одна;
Где скучный муж, ей цену зная
(Судьбу, однако ж, проклиная),
Всегда нахмурен, молчалив,
Сердит и холодно-ревнив!
Таков я. И того ль искали
Вы чистой, пламенной душой,
Когда с такою простотой,
С таким умом ко мне писали?
Ужели жребий вам такой
Назначен строгою судьбой?

Онегин показывает, что этот жребий будет неприятен ему и не принесёт радости ей. Он тоже как будто чувствует судьбоносный смысл встречи с Татьяной, но хочет уйти от него, избежать неугодного жребия, обмануть судьбу.

Однако творческая воля автора доказывает: «от судеб защиты нет». Евгению и Татьяне будет суждена новая встреча через много лет, и эта встреча покажет каждому его настоящее место.

Своё письмо Онегин завершит точь-в-точь так же, как некогда завершила послание Татьяна:

…Но так и быть: я сам себе
Противиться не в силах боле;
Всё решено: я в вашей воле
И предаюсь моей судьбе.

Теперь судьба Онегина в руках Татьяны. Но за время разлуки она узнала, по ком «судьбой осуждена вздыхать», и поняла, что любовь Онегина недолговечна.

К тому же, теперь у Татьяны есть любящий муж, предать которого не позволят честь и совесть. Княгиня попросит оставить её и вынесет герою справедливый приговор.

 

Таким образом, тема судьбы в романе «Евгений Онегин» реализуется в нескольких ипостасях:

• как слепая воля капризного божества, жестокая и роковая случайность (гибель Ленского);
• как образ веры героев в высшие силы;
• как божественная справедливость, воплощённая через авторский замысел.