Зачем и почему Пушкин создал «онегинскую» строфу
«Я теперь пишу не роман, а роман в стихах», — писал А.С. Пушкин в самом начале своей работы над «Евгением Онегиным» поэту П.А. Вяземскому.
В стихотворной форме автору удалось передать волнующие его чувства гораздо сильнее, чем это могла позволить проза.
Но новизна пушкинского произведения заключалась ещё и в том, что автор придумал для него особым образом организованную, так называемую «онегинскую» строфу, а не воспользовался уже известными строфами разного типа.
Весь роман написан с использованием сложного чередования стихов (исключение составляют письма Татьяны и Онегина, а также песня девушек в 3 главе).
Онегинская строфа представляет собой объединённые в небольшие группы стихи, в ней одинаковое количество строк и одинаково чередуются рифмы.
Она состоит из 14 стихов и делится на четыре части: три четверостишия и заключительное двустишие.
А.С. Пушкин применил в созданной им строфе все возможные способы рифмовки: в ней друг за другом следуют перекрёстная, смежная и опоясывающая рифма, две рифмованные строки завершают онегинскую строфу.
С какой целью поэт, написавший роман излюбленным стихотворным размером – четырёхстопным ямбом, придумал для него особую строфу?
Прежде всего, она помогала автору подчеркнуть «свободный» характер повествования, передать впечатление непринуждённого разговора с читателем.
Такая строфа не утомляет внимание, потому что каждый раз звучит по-разному.
Являясь относительно законченной по теме, онегинская строфа давала автору возможность с лёгкостью переключаться с одной темы на другую, помогала переходить от описаний и рассказа о событиях к лирическим размышлениям или высказываниям личных переживаний.
Новая строфа позволяла Пушкину передать многообразие интонаций, от «высокого», книжного, стиля речи обращаться к разговорному.
Выступая в роли определённого элемента в движении сюжета романа и являясь его композиционной единицей, онегинская строфа обладает особенной гибкостью.
Как правило, она представляет собой законченное по смыслу и форме короткое произведение. Автор по-разному распределил в ней текст.
Деление на фразы могло соответствовать у него делению на четверостишия с заключительной парой стихов, в которой как бы обобщались все предыдущие мысли. Фраза в онегинской строфе могла незаметно и легко переходить из одного четверостишия в другое.
Также в романе встречаются как бы незаконченные строфы. Их окончание Пушкин перенёс в следующую строфу, привлекая этим внимание к какому-либо действию или мысли.
Например, чтобы передать чувство томительного ожидания настоящей любви Татьяной, автор завершил начатую в VII строфе третьей главы мысль в начале VIII строфы:
Давно её воображенье,
Сгорая негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала … кого-нибудь
И дождалась…
Существует также предположение, что в онегинской строфе А.С. Пушкин закодировал план молодого архитектора Витберга, предложившего проект строительства храма Христа Спасителя.
Но, чем бы ни руководствовался поэт, придуманная им лёгкая, непринуждённая форма смыслового и поэтического выражения говорит о том, каким непревзойдённым мастером стиха он был.